"Симпатичные ножки!"
Питер не мог с уверенностью сказать, какая из девушек произнесла это, да это, в сущности, и не имело значения. Они были достаточно похожи, чтобы сойти за близнецов. Не редкость здесь, на кампусе Майами. Он широко улыбнулся в ответ.
"Как и ваши, мои милые, как и ваши..."
Девушки подняли глаза, когда он приблизился. Он поймал и удержал один живой голубой взгляд, потом другой, пустив в их направлении легчайший импульс желания, а затем прошептал нечто, что заставило их сперва замереть, а потом залиться краской, пока он прошёл мимо.
Когда он бросил взгляд через плечо, они, остановившись, шептались друг с другом, их лица так близко, что было легко представить, как их сладкое, влажное дыхание смешивалось, почти в поцелуе. Они посмотрели в его направлении и улыбнулись. На мгновение он задумался о том, чтобы вернуться, но Ним ждала, и, независимо от того, насколько увлекательны могли быть эти блондиночки, Ним была... В общем, Ним.
Ним с её белой кожей, даже под солнцем Майами. Ним с её нежными руками и маленькими ножками.
Копыта Питера звонким эхо отмечали его шаги по тротуару, пока он двигался вниз по Сан Амаро в сторону сада-дендрария. Ему нравился этот звук, соприкосновение копыта с камнем, и Хэллоуин был одним из редких случаев, когда он мог позволить себе сжечь Маску и открыто передвигаться на публике. В конце концов, среди людей-волков и девушек-ковбоев, пиратов и зомби никто не станет чересчур внимательно разглядывать его ноги, или уши, или даже глаза, - в наши дни контактные линзы могут творить удивительные вещи. Его уже два раза назвали Тумнусом по пути через кампус. Всё же он удержался от искушения купить красный шарф. Не в этой жаре.
Его улыбка несколько поблекла, когда струйка пота пробежала вниз от затылка по обнажённой спине, влившись в область липкой влажности, которая уже успела образоваться у основания позвоночника. Его мех пропитался этой тяжёлой влагой, которая превращала даже самые замечательные прогулки на открытом воздухе в упражнение воли. Это было почти как дышать под водой. В джакузи. Наполненной подогретым пивом. Хэллоуин не должен был быть таким. Осени не положено быть такой. Осень - для опавших листьев и звонкой прохлады воздуха, яблочного сидра и долгих вечеров у огня в ожидании первого снегопада. Он помнил осень. Но здесь, в Майами, не было ничего, кроме лета. Ни весны, ни осени, и уж точно никакой зимы.
Говорят, не всегда было так. Да, жарко и влажно, но не так. Но что вы хотите от города, где лето никогда не уходит?
Показалась кольцевая дорожная развязка, отогнав мрачные мысли. Этот вид всегда поднимал ему настроение, эта карусель, где смыкались Сан Амаро, Сертоса и Кампо Сано. Это было как маленький кусочек дома, или создавало для него такое чувство. В Новой Англии были такие кольца. И времена года. И прочие вещи, которые работали именно так, как им полагалось.
Было очевидно, что в саду что-то происходит. Весь участок территории был огорожен, с установленными пунктами пропуска, чтобы отсечь случайных любопытных от вечеринки. Вместо того, чтобы пройти прямо сквозь рощицу ямайского каперсника, как он обычно поступал, Питер направился вдоль проезда для автомобилей, мимо знаков "частное собрание - только по приглашениям", которые отделяли территорию от общего потока движения. Здесь он чуть задержался, чтобы оценить изменения, произошедшие с его последнего визита.
Собрания Двора Намаа почти всегда проходили в этом саду, однако, обыкновенно они были относительно небольшими и почти совершенно тихими, не требуя особых усилий для сокрытия от посторонних глаз. Королева Осени выглядела естественно в этом месте, под сенью ветвей жакаранды и розового дерева, управляя делами своего жутковатого Двора среди теней. В теории, приёмы Двора Осени были открыты для всех членов прочих Дворов, однако мало кто из не принадлежащих к Свинцовому Зеркалу принимал в них участие. Он бы не стал, если бы не Ним. Она была из Осени, хотя и признавала, что большая их часть доводила её до смертельной скуки. Она упрашивала его прийти, и он в конечном счёте уступил, чтобы быстро обнаружить, что по большей части её описание соответствовало истине. Собрания Двора Осени были немногословными встречами при лунном свете, где воздух пропитан шёпотом и намёками. Не слишком увлекательно для философа Весны, но, когда ты влюблён, порой делаешь то, что приходится.
Сейчас, с другой стороны... Происходило что-то необычное.
Обыкновенно открытый сад дендрария был сейчас полностью ограждён, с пунктом пропуска, расположенным между парой двухэтажных башен, которые возвышались поперёк главной пешеходной дорожки. Башни были деревянными, но выкрашенными под каменную кладку, с бойницами и кольцами для факелов, из которых мерцающие газовые огни освещали парковочную площадку. Между башен проход перегораживала железная подъёмная решётка под надзором пары охранников, чьи плечи могли бы вогнать в краску штангиста. Несмотря на знаки, гласившие "частное собрание", глубоко пьяный студент атлетической наружности спорил с одним из охранников. Питер приблизился.
"Да вы знаете, кто я?" Темноволосый пьяный тип и сам был сложен, словно бетонный блок, и всё же выглядел школьником рядом с парой, охранявшей ворота. Его плохо связанная речь разила "Ягермейстером" и дешёвым пивом. "Мой отец владеет этим заведением!" Рядом с ним состроила раздражённую гримаску симпатичная брюнетка с уложенной набок чёлкой. Было очевидно, что она наблюдает подобную сцену не в первый раз.
Охранник не обращал внимания на пьяницу, но шагнул вперёд, лишь завидев Питера. "Прох-дите," пророкотал гигант, "Мизз Ним ждёт". Огр налёг на механизм, издавший протестующий скрип, и Питер скользнул внутрь. Сразу же решётка с лязгом опустилась, и сатир направился дальше по главной дорожке. Хруст гравия под копытами заглушал слабые отзвуки протестов и требований где-то за спиной.
Фонари призрачного зеленовато-голубого огня отмечали путь в центральную часть сада. Впрочем, Питер достаточно ходил этой дорогой, один или в компании, чтобы не нуждаться в их помощи. Отзвуки голосов донеслись до него через влажное тепло ночи, больше голосов, чем он ожидал. Хотя Намаа устраивала собрания двора каждый месяц, число участников редко переваливало за дюжину. Двор Осени истаял почти полностью после смерти их прежнего главы и внутренней борьбы, последовавшей за ней. Сейчас они отчаянно нуждались в союзниках, что в немалой степени и привело его сюда. Тем не менее, собрание, открывшееся впереди, легко перекрывало обычное число гостей как минимум в два раза. Тон разговоров казался удивительно непринуждённым.
Больше огней усеивали это место, и меж ними блуждали Потерянные. Некоторые носили обычные костюмы в духе праздника, порой своеобразно дополняющие, а порой создающие гротескный контраст с внешностью их образов Фаэ Миен, куда более чуждой миру людей. Прямо перед ним, Пьеро с лицом свежевыкопанного трупа послал поверх бокала с шампанским улыбку покрытой чёрной чешуёй даме, одетой в платье из нездешней ткани, словно сшитой из лоскутов вечернего неба. Юная девочка-подросток, чья кожа обладала текстурой потрескавшегося и пожелтевшего фарфора, подчеркнула свой образ куклы сложными оборками и кружевами бального платья южной красавицы. Взмахи её веера были, вероятно, данью образу, так как было непохоже, чтобы она могла вспотеть. А в дальнем конце рощи - неестественно юная Королева Намаа на изукрашенном троне с человеческими черепами, венчающими подлокотники и спинку. Черепа крайне походили на настоящие. У подножия трона виднелась знакомая фигурка, чья белая кожа почти излучала свет на фоне чёрного бархата наряда её Королевы. Кроваво-алая косынка удерживала волосы, не позволяя серебряному водопаду закрыть её лицо. Словно почувствовав его взгляд, Ним гибким движением встала и повернулась к нему.
"Питер, милый!" Миниатюрное юное создание сделало три шага от трона и протянуло руку в жесте приглашения, которое он с радостью принял. Он оказался рядом с ней, держа в её объятиях, почти в мгновение ока, наслаждаясь тугим, почти испуганным напряжением в ней, перед тем как она мягким движением поймала его витые рога и притянула его вниз для поцелуя. Он прижал её к обнажённой груди и её рот слился с его, пока она не остранилась ради глотка воздуха.
"И я рад тебя видеть," заметил он, вновь опуская маленькую проказницу на землю.
"Я начинала гадать, появишься ли ты вообще." поддразнила она, разглаживая ладонями юбку. "Здесь так скучно без тебя."
"Ты знаешь, что я бы никогда не обманул твоих ожиданий, Ним. Мне просто нужно было сперва кое о чём позаботиться." Питер поёжился под её внимательным взглядом. Ему не нравилось держать от неё тайн, но о некоторых вещах лучше было молчать, и его встречи с изгнанной Королевой Весны определённо попадали в эту категорию. В то время как Ним и остальной Двор Осени не испытывали теплых чувств к правящей руке Короля Лета, существовала серьёзнейшая разница между тихим недовольством тиранией Старого Грома и реальными действиями против неё. Питер гордился своей ролью. Он выполнял важную задачу, притворяясь частью безжизненного Весеннего Двора, который выторговал себе место в Майами после того, как двор прежней Королевы Весны сбежал в Эверглейдс. Всё, что требовалось, - это играть не обладающую особым умом и сосредоточенную лишь на чувственных наслаждениях личность, и никто, даже Герцогиня Весны, не заглядывал глубже, что давало ему прекрасную возможность снабжать информацией законную Королеву. Однажды он скажет Ним, когда они будут готовы сделать свой ход. Он знал, что удушающая хватка, которой держал город Летний Двор, нравилась ей ничуть не более, чем ему, и не сомневался, что она будет рядом, когда настоящий Двор Весны сможет вступить в игру.
"Куда бы ты направился, любовь моя?" На целую голову ниже него, даже с высокими каблуками, Ним с любопытством заглянула в его глаза, словно в поисках намёка, ключа к его мыслям.
"Просто очарован тобой в этом платье, милая. Боги, я так бы и съел тебя!"
"Вот как? Чудесно." сказала она, игриво улыбаясь. "Не забудь об этом, я собираюсь напомнить тебе об этих словах." Она залилась краской от собственной смелости, и её пальчики завладели его рукой.
Питер усмехнулся и позволил своей прелестной чародейке увлечь себя в тень.
* * * * *
Он точно знал, когда они вошли в Межтропье. Хотя за входом достаточно хорошо следили, чтобы Шипы не коснулись его физически, он всё же чувствовал, как мир смертных вытолкнул его в пограничные заросли. Эти острые колючки крошечными лоскутами отрывали от него то, что, как он себе представлял, было частицами его души. Ним не выглядела обеспокоенной, продолжая тянуть его за собой по узкой извилистой тропе. Его копыта погружались в песчаную почву, когда он осторожно отмерял свои шаги, следя за тем, чтобы не вступить в ненадёжную топь слева и справа тропинки.
"Ещё раз, куда мы идём?" Питер нервно огляделся, бросив взгляд на воду, а затем на чернильную тьму ночного неба. Он чувствовал себя небезопасно, находясь здесь. Он знал, что было небезопасно задерживаться здесь. Он почти ощущал прохладное, влажное дыхание... Чьё-то дыхание на своём затылке. Слишком многое могло ходить этими тропами...
"Это секрет, глупый. Если я скажу, он перестанет быть секретом, разве нет?" Ним чуть прижалась к нему, перед тем как вновь поспешить вдоль по тропе, потянув за его руку.
Поначалу, Питер пытался запоминать их путь по мере продвижения через болотистую пустошь. Но через какое-то время любое место выглядело столь же знакомым или незнакомым, как и все остальные, без каких-либо примет, которые могли бы помочь отмечать путь. Порой он был уверен, что они сбились с пути и шли вслепую, но Ним уверенно двигалась вперёд, и наконец он бросил свои попытки запомнить их путь самостоятельно, и просто следовал за ней вглубь залитой луной ночи.
Наконец, Ним остановилась. "Вот мы и здесь!" Она широко раскинула руки и легко закружилась, позволив краям юбки взлететь вокруг её ног, показывая ему, зачем они забрались так далеко.
Питер оздаченно фыркнул. "Ним, здесь же ничего нет."
"Конечно, есть..." Она указала на плоский округлый камень, на котором он стоял. Он зарос землёй, но составлял добрых десять шагов в ширину. По внешнему краю тени отмечали то, что, похоже, было отверстиями, расположенными через каждые несколько футов. Большинство были пусты, но в двух имелись деревянные столбики. Установленные напротив друг друга, они словно делили круг пополам. Ним дразняще улыбнулась, поднимая руки к косынке, удерживавшей её волосы. "Иди сюда..."
"Ним, что именно ты..."
Встав на цыпочки, она потянула его вниз, заставив замолчать поцелуем, а затем повязала косынку вокруг его глаз. "Это сюрприз."
Питер снова почувствовал её руку в своей, направляющее движение.
"Вот, ложись здесь." Она мягко увлекла его вниз и настойчивым жестом прижала его к камню. Теперь он лежал навзничь на спине. Он обвил свои руки вокруг неё, притянув её ближе, но спустя мгновение она гибко высвободилась, и он почувствовал её вес на своей груди, тепло обнажённых бедер, прижатых к бокам. Влекомый её почти невыносимой близостью, он вновь потянулся к ней, но она быстро перехватила его руки и стянула их тем, что чувствовалось как полоска кожи.
"Что - " он начал протестовать, но её рот положил конец вопросу на его губах. Затем, быстрее чем он хотел бы, она упорхнула прочь с его груди, оказавшись на ногах с той гибкой грацией, которой он уже привык восхищаться.
"Постой, куда ты?"
"Я здесь..." ответила она откуда-то сверху, и он почувствовал мягкое прикосновение края юбки к своей щеке, когда она прошла мимо. Затем что-то потянуло его запястья. Чуть скрипнула кожа. Узы, стягивавшие его руки, стали туже, закрепляя их над головой.
"Ним?" Хотя она охотно откликалась на его внимание, Ним никогда прежде не проявляла инициативы такого рода. Питер не был уверен, бояться ему или радоваться. Раздался шелест кожаных подошв по камню, и её рука прочертила линию по его коже от пальцев к плечу и дальше вниз по обнажённой груди.
"Что-то не так, любовь моя? Ты ведь... не боишься, правда?" Её рука продолжила свой путь вниз, словно в поисках подтверждения, что страх не был тем чувством, что владело им сейчас. Он не разочаровал её.
Она двинулась дальше, погладив его частично покрытое мехом бедро, и ещё ниже, миновав колено и щиколотку, к стройному изгибу прямо над его копытом. Там кожаные путы стянулись вновь, и его полностью растянуло поперёк камня. Он глубоко вздохнул в предвкушении того, что случится дальше.
Ним опустилась рядом. Он мог чувствовать её дыхание на своём лице, даже более тёплое и влажное, чем ночной воздух Флориды. Он потянулся к ней в попытке поцеловать, но путы на запястьях и у копыт держали крепко. Она наклонилась к нему, ловя его губы своими, пока её пальцы развязывали повязку на его глазах.
Он открыл глаза, обнаружив себя под серебряным водопадом её волос. Свободные от косынки, её волосы окутывали их обоих шатром, отделяя их от остального мира. Она улыбнулась ему, и на какое-то мгновение в мире не было ничего, кроме её глаз.
"Ты был плохим мальчиком, Питер." Она подалась назад и откинула голову, вновь собирая и подвязывая волосы.
"Да... да, я был очень плохим. Я должен быть наказан."
"Ты вызвал недовольство очень важных людей."
"Я..." Питер замер, в замешательстве от её слов. "Я... Что?"
Ним потянулась к мешочку на поясе и извлекла из него миниатюрный обсидиановый нож, словно отражавший свет звёзд. "Ты совершал визиты к Розе на её болотах." Вся игривость бесследно исчезла из её голоса.
"Я... Ним. Позволь объяснить." Мысли Питера неслись загнанными лошадьми. Она знала о том, что он шпионил для Королевы Весны, но это же не могло быть проблемой. Осень и Весна, хоть и не союзники по характеру, определённо двигались к общим целям. "Уверен, что Гром нравится вам не более, чем нам... Я хочу сказать, после всего, что он сделал?"
"Конечно нет. Мы презираем его. Он убивает город."
"Мы тоже ненавидим его! Не только новая Весна, но и законная Королева и законный Двор. У нас есть план!"
"Все знают о твоём плане, Питер. Гром, Намаа, Мария... Все. Они знают, что ты играл роль двойного агента для Розы, и им это не нравится."
"Но..." В этом не было смысла. Как они могли знать? И почему... "Но ты из Двора Осени! Конечно же, Намаа понимает, что..."
"Намаа понимает, что если ты был настолько неуклюж, чтобы допустить утечку сведений о вашем плане к Грому, то ты бесполезен для неё. Гром убил бы тебя сам и к чёрту Весну, но он опасался, что это вызовет чрезмерное волнение. И он попросил Намаа об услуге."
"Услуге?"
Ним кивнула, проводя каменным лезвием по подушечке своего большого пальца. Оно резало без усилий, оставив отчетливую красную черту.
"Осень проследит, чтобы ты исчез. Для общественного мнения, двое входят в Межтропье, один выходит. Я играю роль перепуганной, убитой горем любовницы, которая убежала в страхе вместо того, чтобы защищать тебя, когда они пришли. Это не слишком благородно, но кто может упрекнуть меня? Мы все знаем, что там. И многое из этого на самом деле правда. Я действительно боюсь того, что придёт."
Она слегка пожала плечами. "Это, конечно, убедит не всех, но важен жест. Намаа предложит некоторую компенсацию Двору Весны за потерю одного из их самых верных соратников. В частном порядке, однако, Мария будет счастлива избавиться от крысы в своих рядах, и как она, так и Гром будут перед Намаа в долгу за выполнение грязной работы."
Питер боролся с державшими его путами, пытаясь составить какой-то план, вызвать к жизни некие слова, которые могли бы освободить его. Но под взглядом Нимуэ с клинком в руке его рассудок затопил страх, вытеснив логику. Слова вырвались в панике. "Ним, ты же любишь меня! Ты не можешь этого сделать! Не после всего, что мы разделили!"
"После всего..." В первый раз он увидел, как её взгляд стал по-настоящему жёстким. Её голос упал до шёпота. "Ты напоминаешь мне моего Стража, Питер. Всегда напоминал. С того мгновения, как ты впервые прикоснулся ко мне." Она наклонилась ближе, её дыхание тёплой лаской коснулось его кожи. "Ты не боялся прикоснуться ко мне. Не колебался. Так же, как и Он. Тебе следовало опасаться, Питер. Ты мог дать мне эту малость."
Её голос был мягким шелестом в его ушах, и бритвенно-острое лезвие эхом откликнулось, легко вскрыв его плоть длинной полосой вдоль бока и вниз по бедру. Странно, но боли не было, лишь тепло выпущенной наружу крови, свободно растекавшейся на камне под ним. Он почувствовал прохладу осеннего ветра на своей коже и понял, что её уже нет. Она бесшумно пропала, отступив обратно по тропе, прежде чем то, что она приманила его кровью, придёт за ним из глубин Межтропья.
Слабый звук пронёсся над прогалиной. Он не мог повернуть голову достаточно далеко, чтобы проследить его источник. Шелест ветвей, или, может быть, что-то пробует воздух, ловит запах его крови. Не слишком глубокий звук. Это мог быть небольшой хобгоблин, или даже что-то, близкое к человеческому носу. Это даже могло быть его воображение. По крайней мере, ему хотелось бы верить, что это просто его воображение.
Он закрыл глаза и стал ждать.